Александр Ермаков

В 2020-е гг. евразийское пространство вступает как со старыми проблемами, так и с новыми опасными вызовами.

Конфронтация России и США/НАТО

Нет причин считать, что обострение отношений между Россией и коллективным Западом, начавшееся шесть лет назад, после украинского кризиса сойдет на нет в ближайшее время. Во многом причина этого конфликта заключается в том, что после победы Дональда Трампа в президентских выборах 2016 года Россия прочно вошла в американскую внутреннюю политическую повестку в качестве «пугала», и в глазах противников президента отчасти стала виновницей его избрания. Вне зависимости от того, кто победит на президентских выборах 2020 г., он все еще будет находиться под давлением инерции антироссийской повестки в истеблишменте и СМИ. Лучшее, на что стоит надеяться, — это прекращение дальнейшего углубления конфронтации, а мечты о реальном улучшении отношений стоит отложить до середины десятилетия.

Позиция США тянет за собой и европейские страны, которые пока, несмотря на отдельные инициативы по налаживанию отношений с Россией (например, французского президента Эмманюэля Макрона), движутся в фарватере американской политики. В вопросе безопасности это проявляется в том, что впервые после окончания холодной войны в Европе происходит ремилитаризация. Особо чувствительно для России то, что она включает в себя возвращение на континент американской армии, почти покинувшей его к середине 2010-х гг. Причем размещается она уже не в Западной Европе, а непосредственно у границ России — в Прибалтике и Польше, на территории новых членов Альянса, которые нуждаются в защите от «реваншистских устремлений» Москвы. Разумеется, это горячо поддерживается местными политиками, десятилетиями эксплуатирующими антироссийскую риторику.

Можно сказать, что сбылись худшие опасения Москвы по поводу последствий расширения НАТО на Восток, и заключенные ранее договоренности, в частности, данное в Основополагающем акте Россия — НАТО обещание не размещать значительные силы на территории новых членов Альянса, превращаются в фарс. Несмотря на то, что американские вооруженные силы сменяют друг друга без временных промежутков, подается это как временное присутствие каждого подразделения, то есть, по мнению США, нарушения договоренностей нет. Долгосрочное размещение позволяет американским военным освоить гипотетический театр военных действий (ТВД) и провести учения с союзниками, они формируют склады долговременного хранения военной техники и снаряжения, которые для развертывания в боевые части требуют только переброски личного состава.

К счастью, при всей остроте риторики трудно представить даже в будущем намеренное военное столкновение по осознанному решению руководств двух держав: слишком высока цена эскалации конфликта. Однако высокая милитаризация в районах соприкосновения блоков в кризисной ситуации, особенно при участии большого числа игроков из других стран, может привести к случайным столкновениям, которые могут привести к тяжелым последствиям.

Очень позитивными сигналами выглядят регулярные встречи начальника российского Генштаба Валерия Герасимова с командующими Объединенными вооруженными силами НАТО в Европе (по совместительству главы Европейского командования вооруженных сил США). Их встречи нечасто привлекают широкое внимание прессы, а обсуждаемые вопросы не выносятся на публику, но важность этого диалога регулярно подчеркивается обеими сторонами. Не будет большим преувеличением сказать, что это чуть ли не самые старшие представители военно-политического руководства двух стран, которые регулярно встречаются лично. Крайне важно не только сохранить этот трек (причем для его работы, скорее всего, будет только лучше если он будет минимально публичен, подчеркнуто профессионален и далек от политики), но и развить его потенциал в виде диалога военных специалистов на региональном уровне или постоянно действующей «горячей линии» для разрешения потенциальных конфликтных ситуаций в Балтийском регионе. Сохранение Договора по открытому небу и других мер транспарентности (миссии наблюдателей на учениях, предупредительность в маневрах и ракетных стрельбах) также может способствовать разрешению острых ситуаций.

Беларусь: островок стабильности

Долгие годы Беларусь оставалась островком стабильности и безопасности на постсоветском пространстве. Ее миновали многочисленные национальные и сепаратистские конфликты, разразившиеся на территории бывшего СССР. Напротив, страна старается занимать позицию «честного маклера» в региональных конфликтах и «Минский формат»/«Минские соглашения» стали брендами мирового уровня (не вина самого Минска, что их реализация не всегда успешна). Было бы крайне желательно, чтобы следующее десятилетие прошло так же.

Однако полностью в этом быть уверенными нельзя. Противостояние России и США повышает интерес Вашингтона к ситуации в Беларуси и понижает терпимость Москвы к многовекторности внешней политики Минска. Подливают масла в огонь намечающиеся изменения в стране: активно обсуждается политическая реформа с ростом роли парламента и политических партий.

На фоне этих процессов неудивительно, что в Конгрессе США проводятся конференции на тему воспитания в правильном ключе белорусской молодежи, которой предстоит сделать в будущем выбор в сторону западных ценностей, подробно рассказывая ей об угрозе, которую представляет Россия для суверенитета их страны. А такие авторитетнейшие аналитические центры, как RAND, публикуют доклады, в которых рассматриваются такие сценарии, как предоставление международных гарантий безопасности Беларуси, которая после гипотетической «смены режима» захочет выйти из ОДКБ и попадет под угрозу российской интервенции.

Надежду на то, что Беларусь не превратится в очередное поле столкновений внутренних и внешних игроков, внушает то, что предыдущие десятилетия в этой стране прошли благополучно, по крайней мере, в этой сфере. Однако очевидно, что Россия будет относиться к потенциальным угрозам на этом направлении очень болезненно, и этим могут постараться воспользоваться.

Молдавия, Приднестровье: «заморозка» сохраняется

Приднестровье можно назвать хрестоматийным примером замороженных, но не решенных конфликтов постсоветского пространства. В новое десятилетие ПМР вступает все в том же непризнанном статусе, осложняющем экономическое и социальное развитие, с дипломатическим спором с Молдавией по поводу присутствия небольшой миротворческой группировки российских войск и с ухудшившимися ввиду российско-украинских противоречий отношениями с Киевом.

Впрочем, в отличие от других застарелых конфликтов, вероятность перехода приднестровского в горячую фазу все же крайне мала. Напротив, в Молдавии Социалистическая партия Игоря Додона, сосредоточившая в своих руках власть после свержения местного «серого кардинала» Владимира Плахотнюка, настроена решить приднестровский вопрос путем реинтеграции Тирасполя на правах автономии в рамках общего федеративного государства.

Такой сценарий поддерживается Россией и, вероятно, может заинтересовать ЕС, от которого Молдавия зависит экономически. Однако у него есть и множество противников, в частности, ратующие за объединение с Румынией унионисты. Учитывая, что Румыния активно милитаризуется и постепенно становится ключевым членом НАТО на юге «восточного фланга», подобные идеи, мягко говоря, не вдохновляют Москву.

Пока что шансы унионистов на включение Молдавии в Румынию выглядят еще менее реальными, чем перспективы разрешения приднестровского конфликта путем федерализации страны. Однако противостояние может обострить ситуацию, впрочем, вряд ли до уровня повторения трагических событий 1992 года.

Украина: клубок противоречий

Вероятно, в наступающем десятилетии Украина останется главным полем конфликтов на постсоветском пространстве – слишком запутан и велик клубок противоречий. Здесь сочетается политическое противостояние России и США, экономическое ЕС и ЕАЭС, нерешенные вопросы времен СССР и еще более старые идеологические конструкции.

Ключевыми вызовами для России на украинском направлении в области безопасности будут надежное замораживание конфликта на Юго-Востоке, обеспечение безопасности Крыма, надежной навигации на Черном и Азовском морях, контроля Керченского пролива, недопущение появления на территории Украины воинских контингентов НАТО. Даже при оптимистическом сценарии (которым, скорее, можно назвать происходящее сейчас, так как очевидно, что все могло быть куда хуже), в обозримом будущем эти вопросы не удастся решить окончательно, и они постоянно будут привлекать внимание и ресурсы.

Грузия: на периферии внимания

В некотором роде промежуточное положение между донбасской и приднестровской ситуациями занимают вопросы двух частично признанных государств Закавказья. С одной стороны, вероятность прямого военного столкновения там крайне мала, гарантом чему служат российские военные группировки. С другой стороны, вопрос статуса государств все еще продолжает оставаться болезненным. В частности, в российско-грузинском политическом противостоянии лета 2019 г. он муссировался так, будто война «08/08/08» была не десятилетие, а несколько месяцев назад, и новость о том, что «Россия оккупировала 20% территории Грузии» подавалась как удивительно свежая и шокирующая.

Вероятно, в наступающем десятилетии при нарастании внутренних проблем или формировании благоприятствующей международной обстановки власти и медиа Грузии (причем совсем не обязательно те же, что находятся у руля сегодня: Тбилиси демонстрирует регулярную смену властных групп с последующими репрессиями в адрес предшественников) будут вновь активно разыгрывать карту «русской агрессии».

США будут продолжать включать ее в условный оборонный периметр, и в стране будут регулярно проводиться совместные военные учения. Однако на практике отрезанная от стран НАТО Черным морем Грузия останется на периферии внимания. Хорошим примером могут служить планируемые на весну 2020 года учения DEFENDER Europe-20, на которых будут отрабатываться новые, более приближенные ко временам холодной войны сценарии по обороне восточного фланга НАТО. Однако Грузия, хоть и принимает в них формальное участие, по сценарию ограничится выброской небольшого многонационального парашютного десанта, в то время как в целом в учениях примут участие почти сорок тысяч военнослужащих Альянса, в основном задействованных в Польше и Прибалтике.

Армения — Азербайджан: пороховая бочка

Еще одной горячая точка Закавказья — карабахский конфликт. В отличие от других территориальных споров, начавшихся при распаде СССР, его никак не удается «заморозить»: столкновения на границе непризнанной Нагорно-Карабахской Республики (НКР) и Азербайджана в формате боев групп спецподразделений и перестрелок пограничных постов случаются по несколько раз в год. В апреле 2016 года произошло крупное обострение, вошедшее в историю как «четырехдневная война», завершившееся крупными потерями (не вникая в диаметрально противоположные отчеты сторон о своих и чужих потерях, можно уверенно говорить о более чем ста убитых) и территориальными изменениями в пользу Азербайджана.

Стороны продолжают активно милитаризироваться. При этом ввиду серьезной разницы в экономических потенциалах возможности Баку куда выше: он закупает в значительных количествах современные БПЛА, бронетехнику, реактивные системы залпового огня и даже оперативно-тактические ракетные комплексы. В числе основных партнеров по военно-техническому сотрудничеству — Израиль, Турция, Беларусь и Россия. Активное сотрудничество Москвы и Минска с Баку в этой области регулярно подвергается критике с армянской стороны, которая подает это чуть ли не как «предательство» в рамках ОДКБ. Однако нет сомнения, что Азербайджан нашел бы, где приобрести аналогичное вооружение, а дружественные взаимоотношения с Россией — один из важнейших факторов сдерживания конфликта.

Разумеется, наряду с наличием в Армении российской военной базы и поставками ей вооружения по внутрироссийским ценам и льготным кредитным программам. В частности, Армения получила российские ракетные комплексы «Искандер» (очевидно, как реакцию на закупку Азербайджаном израильских комплексов объектовой ПРО, которые могли бы стать эффективной защитой от армянских «Скадов») и в ближайшее время получит небольшую партию истребителей Су-30СМ, которые в условиях местного ТВД трудно воспринимать иначе чем статусную покупку.

Внутриполитические повестки в обеих странах, непримиримость позиций, регулярные столкновения и милитаризация сторон не позволяют надеяться на скорый прогресс в примирении. Оптимистическим сценарием и целью для России было бы, поддерживая баланс и хорошие отношения с обеими сторонами, добиться того, чтобы наступающее десятилетие прошло хотя бы без крупных столкновений.

Средняя Азия: регион Х

Средняя Азия не привлекает столько медийного внимания, как Украина или Прибалтика, что в корне неверно. Именно в грядущем десятилетии традиционное «мягкое подбрюшье» России может напомнить о себе — и не самым приятным образом.

В первую очередь речь, разумеется, о будущем Афганистана. Рано или поздно, но американские войска будут выведены из страны, неважно, сделает это Д. Трамп или его преемник в Белом доме. США уже слишком устали от этой войны, которая неизбежно закончится тем, что Талибан останется, а Вашингтон уйдет. Конфликт продолжается только ради торга за условия выхода, которые позволят сохранить американцам лицо. Этот процесс необязательно будет катастрофичным, Талибан вполне может удачно интегрироваться в существующее афганское государство и, как и хотелось бы американцам, активно включиться в борьбу с группировками, присягнувшими ИГ (организация запрещена на территории Российской Федерации). Но, пожалуй, более вероятным сценарием станет продолжение гражданской войны между различными группировками.

В этом случае создаются дополнительные риски для постсоветских республик. Пусть талибы не были замечены за активной экспансией за пределы границ страны (по крайней мере, ранее), этого нельзя сказать о других радикальных исламистских группировках, которые могут либо активизировать свою деятельность на фоне хаоса в Афганистане, либо искать новые территории для деятельности, если будут выдавлены из страны. Не всегда стабильные государства Средней Азии могут стать для них лакомым куском.

Нестабильность, обусловленная внутренними проблемами экономического и этно-религиозного характера, сложностями транзита власти и смены поколений в элитах, может сама по себе стать благодатной почвой для гражданских или даже межгосударственных конфликтов. Поэтому основным полем деятельности и, возможно, полем боя, для ОДКБ в следующем десятилетии станет Средняя Азия, где вспышки насилия видятся практически неизбежными.